Победа Великой армии - Страница 67

Лоррен перебрался в карету, где генерал Бейль сидел напротив Мари-Терезы, одетой в серый костюм, с позолоченными пуговицами на жакете. Бейль смотрел на нее с нежностью. В гостинице Майнца они провели восхитительную ночь. Мари-Тереза полностью отдавалась его ласкам. Казалось, ее ничто не сдерживало, ее тело, образ которого всплывал теперь в памяти Бейля, было великолепным, очень гибким и крепким, словно развитое физическими упражнениями. Впустив Лоррена, Бейль предался мечтам, и его посетила странная фантазия: он уподобил Мари-Терезу Жанне д’Арк! Они же обе родом из Лотарингии, примерно одного возраста, из одной и той же среды — настоящей, народной. Их физическая сила, их привлекательность, их прелести, как написали бы летописцы того времени, — все на удивление похоже. Бейль вспомнил эпическую поэму, довольно непристойную, которую Вольтер посвятил Жанне и которую он тайком утащил из библиотеки своего отца.

Мари-Тереза спала и проснулась от тряски.

— Куда мы едем? — спросила она.

Франсуа объяснил ей, почему выбрал эту дорогу.

— Мы проедем через Нанси, — сказал он.

— А через сколько дней мы там будем? — поинтересовалась Мари-Тереза.

— Примерно через шесть, если на почтовых станциях нам будут давать хороших лошадей.

— Могу я вас^попросить об одном одолжении? Высадите меня, пожалуйста, в Нанси, чтобы я могла отправиться оттуда в Люневилъ, где живет моя семья. Я ее не видела уже два года и целый год не получала о ней никаких известий!

— А он очень далеко от Нанси?

Прислушивавшийся украдкой Лоррен вмешался в разговор:

— Пришлось бы сделать совсем маленький крюк! Между ними километров тридцать или чуть больше.

Бейль решительно сказал Мари-Терезе:

— Мы отвезем тебя в Люневиль к родным.

Полузакрыв глаза, он любовался ею, вспоминая сладострастные движения ее тела, скрытого теперь тканью шерстяного платья, и, увидев, как блеснули ее устремленные в потолок глаза, с изумлением заметил в них выражение какой-то тихой грусти.

Лоррен, который был рад присоединиться к разговору, продолжал, обращаясь к генералу:

— Потрясающая новость! Вы в курсе?

— Какая новость? — спросил Бейль, удивленный тем, что Лоррен мог знать сведения, которые он считал секретными.

— Ну да! Вы думаете, будто я ничего не знаю! — воскликнул Лоррен. — Вы всегда думаете, будто только генералы и правители в курсе, а народ пребывает в невежестве!

— Избавь нас от своей революционной трескотни! — резко прервал его Бейль. — И скажи нам, что ты узнал такого необыкновенного.

— Так вот: император, говорят, отрекся, после его-то великой победы в России. Все так взбудоражены!

— А ты как об этом узнал?

— От посыльного, приехавшего с императорской почтой. У него был с собой номер «Монитёра», и он мне его показал. Я просто глазам своим не поверил. И что теперь будет, если он нас покинул? Неужели опять Консульство?

— Император отрекся? — испуганно вскрикнула Мари-Тереза. — Не верю ни единому слову! Это все сплетни, которые ты собираешь по кабакам!

Франсуа Бейль стал думать, что бы ему сказать. До границы им оставалось еще три перегона, и явно не стоило потакать слухам.

— Если это секрет, тебе стоило бы держать его при себе, — посоветовал он Лоррену.

* * *

Приехав в Нанси, они поняли, что новость уже всем известна. В городе все словно сошли с ума. Беспорядочная толпа, явно ошарашенная, бродила по улицам. На перекрестках слышались крики: «Да здравствует император!» Люди окружали солдат в мундирах, словно военные должны знать все об этом поразительном решении. Карета Направилась к военной комендатуре. Охрана там была усилена. Лейенант Вильнёв заявил, что правит экипажем генерала Бейля, а когда Их впустили во двор, спросил у стоявшего возле двери адъютанта, не соблаговолит ли генерал Дювивье, командир дивизии в Нанси, принять генерала Бейля, направляющегося в Париж. Через несколько минут адъютант вернулся с утвердительным ответом.

Когда Бейля ввели в кабинет генерала Дювивье, он очутился лицом к лицу с высоким человеком, словно вырубленным топором. На нем была форма пехотного офицера, украшенная эполетами и галунами дивизионного генерала.

— Проходите и садитесь, Бейль, — сказал он, протягивая длинную костлявую руку, в которой утонула рука Франсуа. — Мне кажется, я вас уже встречал, когда мы проводили маневры вместе с гвардией, но, насколько я помню, тогда вы были полковником.

— Император назначил меня генералом. В сентябре, в Москве.

— Отличное продвижение в вашем возрасте! Можно вас спросить, с какой целью вы сюда прибыли?

— Я оставил Великую армию по приказу императора, предписавшего мне вернуться в Париж для реорганизации гвардейской кавалерии. И вот еду в столицу.

— Вы, друг мой, говорите об императоре, — ответил генерал Дювивье, — но ни вы, ни я не знаем, есть ли он сейчас! Слышали новость об отречении?

— Мне сообщил ее маршал Келлерман, но он не знал никаких подробностей. Может быть, вы знаете больше?

— Да нет, ничего особенного. Похоже, это сугубо личное решение, которое он принял сам. Видимо, хотел действовать быстро и поскорее созвать заседание Охранительного сената. А еще говорят, что ему хотелось бы спросить мнения народа. Вероятно, все кончится к концу следующего месяца, к 1 февраля.

— А как отреагировали люди?

— Они очень сильно потрясены. Они полностью доверяли императору, переживали за него во время русской кампании. Весть о победе их воодушевила, и вот победитель их покинул!